2.14. Аккредитация
Начальство в армии страсть как любит смотреть. И не важно на что смотрит начальство, начальству важен сам процесс созерцания. А что для этого лучше всего подходит? Конечно-же строевой смотр.
Образованный на основании постановления Кабинета Министров Украины № 49 от 19.08.1992 года новый ВУЗ на первом году жизни подошёл очередному этапу своего становления - к аккредитации. Генерал лейтенант Толубко, возглавляя военный университет, решил взять планку высшего учебного заведения четвёртого уровня аккредитации. И вместе с генералом пришлось прыгать нам. Хотя, весьма вероятно, что это была не совсем его идея, просто нужно было выполнить постановление правительства и явить миру новое украинское военное образование по качеству значительно превосходящее советское. А что делать? Военные училища упразднялись и сокращались, а на их месте как грибы на стволах павших деревьев появлялись новые институты, университеты и академии. Украина во всеуслышание заявила о своём статусе космической державы. Но, не имея возможности полноценного контроля над ракетными войсками стратегического назначения и военнокосмическими силами, замкнутыми на ещё советские структуры стратегического командования, находящиеся в столице великой Союзной родины большинства своего населения – городе Москве, Украина в первый же год своего существования сократила ХВВКИУ РВ, а затем пустила под нож и ракетные войска. Причиной тому стал быстрый вывод в Россию всех головных частей и боеприпасов с ядерным боезарядом. Украину принудили к безъядерному статусу. Верховной Радой 18 ноября 1993 г., был ратифицирован договор СТАРТ-1, которым предусматривалось постепенное сокращение стратегических ядерных вооружений, расположенных на территории Украины. Училище, понимая нависшую над ним угрозу полного и не минуемого сокращения начинало медленно бродить, - как брага в летний день. Судя по сводкам, которые нам доводило курсовое начальство ухудшилась и общая воинская дисциплина. Кто-то из курсантов постоянно влипал в какую ни будь полукриминальную историю. Начинали набирать обороты девяностые годы. С учебных кафедр преподаватели, стали переводится в Россию, а вместе с преподавателями многие курсанты начали делать тоже самое. И в этой напряжённой обстановке, когда людей невозможно было занять хоть чем-то полезным и созидательным, ничего лучшего чем строевой нельзя было придумать.
По полу казармы, который был до блеска надраен мастикой, заложа руки за спину, прохаживался майор Мерцалов и слегка картавя, нервно сглатывая слюну объяснял:
- Товарищи курсанты, - говорил он, поглаживая себя по лысой голове, - Я, в отличие от вас, распустивших у себя на голове амазонские дебри, в которых скачут стада диких и не пуганных вшей, могу голову вымыть всего одним стаканом воды! Поэтому, всем вам необходимо срочно подстричься. Даю вам два часа времени на эту гигиеническую процедуру. Напоминаю, что подстричься вы можете парикмахерской военторга в высотке где находится общежитие пятого факультета. Вопросы?
- Никак нет!
- В таком случае, - он по смотрел на свои командирские часы. – Ровно через два часа построение. Командиры подразделений, люди в вашем распоряжении.
И удалился в канцелярию. Мерцалов никогда просто так не давал команду «Разойдись!».
Делать было не чего. Пошли стричься. Через два часа все снова стояли в строю.
Перед строем опять прохаживался Мерцалов, Ильин в это время, хитро улыбаясь у него за спиной, подпирал плечом колонну в казарме.
Андрей Альбертович, был в ударе. Проходя перед шеренгами своих курсантов он практически на каждого, включая Ковбалюка, небрежно указывал рукой», а потом, после небольшой паузы, произносил как приговор, только одно слово:
- Стричься!
Встав на против меня, начальник курса оценивающе смерил меня взглядом и обратившись к Ильину, поинтересовался у курсового офицера:
- Товарищ старший лейтенант, а что это там у вашего курсанта под носом?
- Усы товарищ майор!
- Товарищ старший лейтенант, это у маршала Будённого были усы! А это не усы, а какой-то трамплин для мандавошек. Не медленно сбрить! Вам ясно товарищ курсант?
- Так точно, товарищ майор.
Усы я в тот день не сбрил, как не сбрил их, не до, не после окончания ввуза. Но постричься ещё раз всё-таки пришлось.
И вот через час мы снова стояли в строю и перед строем важно прохаживался Мерцалов. И опять звучало - «Стричься!».
Денег на стрижку у основной массы уже не было. Пришлось стричься самим. Курс кое-как самостоятельно обскоблил себя ножницами и имеющимися в бытовке механическими машинками с ручным приводом и ровно через час, более походил на представителей тифозного барака чем на курсантов высшего военного учебного заведения вооружённых сил Украины. Электрические машинки для стрижки в курсантской среде тогда были редкостью, и обладатель этого чудо агрегата мог смело открыть подпольную парикмахерскую. Тогда меня первый раз постриг Мацько. Вышло ужасно, но другого выхода не было. И о чудо! Мерцалов успокоился толи удовлетворившись результатом, толи решив, что следующим этапом будет уже не стрижка, а бритьё голов на голо. Одним словом, с гигиеническими процедурами на этом было покончено. Теперь оставалось только начистить до блеска сапоги, выгладить парадно выходную форму одежды и шинели. Следующее построение было назначено через час.
Старшина и каптёр быстро всё всем раздали, а мы восстановили затёртые клейма на мундире. В армии принято клеймить вещевое имущество, выданное военнослужащим в лично пользование. Делается для удобства учёта обмундирования и других вещей. В общем с этой задачи мы справились быстро. На очередном построении Мерцалов обратил внимание, на то, что кое у кого были затёрты на погонах шитые жёлтые полосы и не у всех было достаточно намотано разноцветных нитей на трёх иголках, спрятанных в зимней шапке. Нити намотали быстро, а вот погоны пришлось першить и заменить на более удобные с пластиковыми полосками и буквами К, предварительно зашив для прочности во внутрь погон по две пружины от фуражки. Пружины сложно было прощупать, а специально мять погон проверяющие не станут. Вот такое вот пижонство. И кстати, о шинельных хлястиках. Хлястик штука в шинели не бессмысленная, - он на спине обозначает талию и держит складки шинели, не давая им разойтись в стороны, а ещё на него сверху очень удобно ложиться ремень. Хлястик на шинелях держится на двух пуговицах и если одну из них расстегнуть, то шинель тут же превращается в тёплое одеяло, в котором удобно спать в неудобном месте. Вот такая вот нужная штука этот хлястик. Но есть у хлястика одна дурная особенность – он постоянно теряется. Поэтому мы его, обычно, в дном месте, пришивали к шинели разом с пуговицей, что бы не потерять. И курсанта бывшего факультета ХВВКИУ РВ в ХВУ можно было с лёгкостью отличить от курсанта в прошлом академического факультета именно по хлястику. Всё дело в том, что Крыловцы хлястик пришивали, а академики нет и потому шинели Крыловцев были с хлястиками, а академиков нет.
- А ещё, товарищи курсанты, - говорил Мерцалов, осматривая наш внешний вид, - каждый уважающий себя Крыловец, должен носит шинель на один размер больше что бы не мёрзнуть и шапку домиком, чтобы не отморозить уши.
И наконец, после нескольких часов мучений наш внешний вид был признан начальством удовлетворительным.
На следующее утро нас ждал строевой смотр. Мой курс и я вместе с ним выстроились на плацу казарменного городка. Всюду ходили важные киевские старшие офицеры в разношёрстных шинелях, – кто в повседневной, а кто и в парадной. Не прошло и двух полных лет от развала Союза, а с вещевым довольствием стало уже совсем плохо. Нормального обмундирования не хватало даже Киевским полковникам, не то, что Харьковским. Хотя были и те, кто уже щеголял в новой украинской форме мышиного цвета и слегка зеленоватых кашемировых шинелях, но таких было ещё очень мало.
Так в ожидании, на холоде мы простояли около часа. А сам смотр длился не долго. Какой-то важный офицер продефилировал перед строем и между делом спросил есть ли у нас жалобы. Потом у нас какие-то майоры приняли одиночную строевую подготовку, поставив кому по троечке, а кому и хорошо. Затем мы не много покомандовали строем, и в завершении прошлись с песней и равнением на право. На этом комедия кончилась. Курс был оценен хорошо, что было само по себе не плохо. Но это было не всё, предстояло ещё сдать физическую подготовку и общевойсковую тактику, которые мы кое-как сдали. Хотя бегать кросс в сапогах по льду –то ещё удовольствие. Как прошла оценка спец дисциплин для меня осталось загадкой. А через пару недель нам объявили, что Харьковский военный университет успешно прошёл четвёртый уровень аккредитации. Всё-таки надо было как-то соответствовать мировым стандартам военного образования, хотя бы на бумаге. И с этого момента мы стали учиться, что называется пешим по-конному.
Так, пешим по конному, мы сдали зимнюю сессию и встретили весну девяносто четвёртого года.