55. Новый год
Новый год не предвещал ничего хорошего. В армии Новый год — это не праздник, это трагедия. Всегда у всех на слуху только один вопрос – кто пойдет в новогодний наряд, и где взять деньги, чтобы этот самый Новый год как -то встретить. А уж если ты родился в новогоднюю ночь, как например мой первый комбат Саня Волобуев, то только в армии можно понять какую злую шутку сыграла с тобой судьба, явив тебя миру в Новогоднюю ночь, когда в эту саму ночь тебе предстоит тянуть лямку в карауле или в наряде. Но речь не об этом, это так сказать лирическое отступление, для создания правильного настроения.
И вот когда до наступления Нового года оставалось всего ничего – меньше недели по казарме бегал капитан Вася Барбоскин и что – то там высматривал. Я, поинтересовавшись, чем он занят, услышал ответ:
- Ревизией солдатских нычек. Скоро Новый год и бойцы должны пронести в казарму и спрятать бухло. Надо его вовремя у них конфисковать.
- Ну, понятно. – ответил я Васе и пошел по своим делам, а потом глядя на Мишу Левченко вспомнил по этот случай. А вспомнил потому, что у Миши супруга работала буфетчицей в Арчибальде – местном продуктовом магазине и наливайке по совместительству. Я рассказал о Васиной мечте Мише, и мы решили ее исполнить. На следующий день Миша принес штук десять литровых бутылок из-под дорогой водки. На рубеже двухтысячных годов литровый разлив спиртного был в моде! Брать сразу литр было престижно, да и два раза потом не бегать – очень удобно. Бутылки были все как один с новенькими аккуратными этикетками и не сильно повреждёнными при открытии пробками. Миша даже принес акцизные марки.
Мы вскипятили ведро воды, что бы та при разливе по бутылкам не давала на стенках предательских пузырей, часть воды закрасили фильтрованным чаем, - это для имитации виски без осадка, и, приступили к разливу. Закончив мероприятие и аккуратно приклеив акцизные марки на пробки, вызвали к себе бойца – Вову Трофименко. Тот увидев знатный купаж обомлел, ведь не каждый день можно видеть на столе у офицеров такое великолепие…
- Ну, что смотришь, макет? – обратился Миша к солдату, он всех бойцов называл макетами. – Такое количество бутылок спрятать в казарме можно?
- Можно, - ответил солдат, сглотнув слюну. А потом опешив спросил:
- А зачем?
- Ты видел, как капитан Барбоскин на днях в казарме водку искал? – спросил я его.
- Да видел! – ответил Трофименко.
- Ну вот ты и поможешь ему ее найти, - вмешался Левченко. – Да не смотри ты так на бутылки, там обычная вода и чай.
- А если меня поймают? – боязливо протянул боец.
- То ничего страшного не случится, свалишь все на меня. Если, что, скажешь, что это я приказал.
- Ну, да товарищ капитан к вашим шуткам уже все привыкли, а меня командир порвет, как узнает…
- Не дрефь, казак, атаманом будешь, - сказал я ему пакуя бутылки с «водкой» в заранее купленные новенькие пакеты.
В общем, не знаю, как, но Трофименко всё-таки пронес и спрятал в казарме пятнадцать литров «алкогольного контрафакта». Настал час «Х». Барбоскин нашел бутылки, - все до единой. Капитан Царев участвующий в процессе пресечения нарушения положений общевоинских уставов, сбегал в Арчибальд за пельменями и варил их в каптерке ракетного дивизиона в сладком предвкушении Новогоднего праздника. А Вася, тем временем, построил ракетный дивизион и пока посыльный бегал за командиром, проводил расследование на тему кто и как из солдат занёс водку в казарму. Солдаты молчали. Мы с Левченко изображая виноватый вид, мол «прости Вася, не до глядели и допустили халатность» стояли в сторонке, стараясь не смотреть на это действо, чтобы не рассмеяться раньше времени. Время шло, дивизион молчал. И вот, когда под истошный вопль перепуганного дневального подавшего команду: «Смирно!!», в казарму ворвался как лев подполковник Подгородный, из каптерки на центральный проход, держа в руках литровую бутылку водки Smirnoff и налитую до краёв стопку вывалился капитан Царев. На лице бывалого и видавшего виды офицера была растерянность и полное непонимание происходящего. Старый, «пятнадцати летний» капитан в расстроенных чувствах посмотрел на Барбоскина и произнес с нескрываемым надрывом и болью в голосе, указывая взглядом на бутылку:
- Вася, здесь вода!
Барбоскин побагровел от злобы бросился в каптерку, там он откупорил одну бутылку, другую, третью и везде была только кипячёная вода! Вася в сердцах пнул кастрюлю, с кипящими в ней на электроплите пельменями, пнул так, что та вылетала, расплескавшись на центральный проход! И в это время дивизион взорвался смехом, Трофименко, заносивший бутылки в казарму, не выдержав напряжения выскочил, не одеваясь на улицу где спрятался от командиров в морозном лесу.
Вася с комдивом успокоились. Мне с Левченко влетело от Подгородного. А перепуганный Трофименко все не появлялся. Подгорный понимая, что бойца нужно возвращать в казарму, вышел на улицу и крикнул в сторону зимнего заснеженного дубового леса:
- Трофименко выходи! Тебе ничего не будет. Я разобрался и наказал виноватых. Выходи, дурак, замёрзнешь!
Из – за деревьев в заранее припрятанном бушлате показался перепуганный боец. Он виновато подошёл к командиру дивизиона, и доложив о прибытии, и получив от него отеческий подзатыльник, побежал в казарму греться…