4. Павловградский
Служил при штабе в Богодуховском учебном центре офицер со звонкой фамилией Павлоградский. Занимал он ответственный пост - помощника заместителя начальника штаба. И в обязанности этого офицера входило писать за своего начальника, а по-военному - помогать ему составлять разгромные приказы по итогам учебного года, всякие анализы по службе войск, воинской дисциплине и прочее, и прочее и прочее…. Иными словами, освещать приказным порядком жизнь огромного воинского коллектива.
И был этот офицер старым старшим лейтенантом. В звании он перехаживал из-за того, что до службы в армии служил в милиции. Но чем-то, не угодив своему милицейскому начальству, уволился из МВД и подался в вооружённые силы. Прослужив в части всего год, он изрядно преуспел в нелёгкой штабной службе. И благодаря своей природной сообразительности Павлоградский быстро понял, что в армейской службе, как и в милицейской, всегда и во всём нужно проявлять принципиальность, особенно к своим товарищам и сослуживцам, при этом быть в курсе всех интриг коллектива и всегда держать руку на пульсе своего начальника и командира. Начал он работу бодро, по милицейским канонам решительно и твердо, как будто боролся с преступным миром в среде военных. Вскоре молодого милиционера в армейских погонах заметило начальство. Впрочем, первый раз оно обратило на него своё внимание, когда брало его на службу из органов, - что в те годы было большёй редкостью. А подобные переводы были ужасно дороги и сложны…. Полковникам очень нравились его разгромные приказы, кидающие жестокий вызов и обвинения в халатности, служебной бездеятельности всякому, на кого обращало внимание его перо, ставшее для офицера оружием. И решили начальники поощрить мента - старлея и присвоить ему звание капитана. Было это в июле месяце в самый разгар летней жары. Поэтому, когда пришла долгожданная выписка из киевского управления кадровой политики о присвоении очередного воинского звания капитан, решили обмыть звёздочки и «первое воинское звание» на природе. В качестве места проведения банкета были выбраны Левадки – живописнейшее предместье Богодухова рядом с частью. В один из вечеров в указанный район сосредоточения боевых друзей и товарищей была доставлено N-ное количество водки и закуска. Сколько было водки, никто потом, как обычно, вспомнить не смог, а о закуске остались самые смутные впечатления, которые были омрачены чрезмерным употреблением водки. Когда жара пошла на спад, началось пиршество.
Как водится, первые двести грамм наркомовских причитаются виновнику торжества. Поэтому друг и наставник Павлоградского майор Кисель не стал долго ждать и томить собравшуюся публику ожиданием. Он быстро наполнил гранёный стакан своего товарища по оружию уже успевшей согреться водкой, бросил туда звёзды, и протянул огненную воду своему боевому другу, соратнику и товарищу по оружию. Тот, предусмотрительно сделав выдох, быстро проглотил питьё, не забыв при этом выплюнуть на ладонь капитанские звёзды. И, пытаясь произнести сакраментальную фразу, «Товарищи офицеры, разрешите представиться по поводу присвоения очередного воинского звания капитан», вдруг понял, что к горлу из недр его организма подкатился жгучий ком, который вот-вот должен вырваться на волю. Глубже вдохнув, Павлоградский попытался сделать вторую попытку представления, но не смог. Ком уже мчался горячим потоком по его пищеводу к горлу, а сам капитан стрелой летел к забору, чтобы облегчить душу и тело подальше от застолья. Придя в себя Павлоградский утираясь, пошатывающейся походкой направился к гостям. Там его ждала новая попытка представления и всё тот же знакомый гранёный стакан водки со звёздами. Собравшись силами, офицер сжал в комок свою волю и нервы и опрокинул в себя обжигающую утробу жидкость. Но тут произошло ужасное, - организм вытолкнул благородный офицерский напиток. И капитан, зажимая рот руками, вновь помчался к забору облегчать желудок и душу. Когда он вернулся, его ждала третья доза спиртного – без неё коллектив не хотел видеть в нём капитана и полноценного члена офицерского общества. Делать было нечего, нужно было срочно спасать честь мундира. И Павлоградский не человеческими усилиями воли предпринял последнюю попытку представления. Он залпом опрокинул в себя новый стакан, как и прежде до краёв наполненный «беленькой» безжалостной рукой наставника. И уже не контролируя себя, обливая только что выпитой водкой, свой мундир и мундиры товарищей тут же упал на землю без сознания, как сражённый пулей «герой» в неравном бою, чем заслужил не однозначную реакцию сослуживцев и был признан слабаком…
Но сим происшествием застолье нисколько не было омрачено, по той простой причине, что о нём вскоре все забыли, как собственно забыли о том, за чем собрались.
Далее гулянье прошло гладко и закончилось как обычно в беспамятстве. Капитан Павлоградский мирно проспал все события и был доставлен домой своим верным другом Киселём.