2.3. Прапорщик в засаде
После истории с червивым супчиком пища стала немного лучше, но ненадолго. Со временем эта досадная история совсем перестала беспокоить Носа. Прапорщик был холёной тыловой крысой. Умел он правильно преподнести себя начальству, и был чрезвычайно изворотлив во всех вопросах. Со своим делом он справлялся мастерски, - смены его снова считались лучшими. А наряды по столовой в период его дежурств считались карой небесной. На его примере устраивались образцово-показательные и инструкторско-методические варки и не дай господь в это время было оказаться в наряде на овощерезке или посудомойке! Но в свободное от показухи время, Нос не совсем добросовестно выполнял свои прямые обязанности. Всё дело в том, что суточная норма продовольственного пайка очень хитрая вещ, так как реально существует совсем не долго – от момента закладки пищи в котёл и до подачи готового продукта на стол курсантам. А дальше она остаётся только на бумаге. Через суточную норму, если за нею нет должного контроля, можно списать недостачу, усушку утруску, порчу или воровство продуктов питания. И тот, кто может это грамотно и быстро делать, во все времена, очень ценится начальством.
Поэтому начальство ценило Носа. А история с червивым супом была для него всего лишь досадным проколом. По этой причине у Носа на дежурствах супы и борщи часто бывали жидкие, а каши больше походили на густые супы. Часто случалось так, что небритое свиное сало было наиболее изысканным деликатесом, который только можно было узреть на столе и если везло, то иногда попадалось мясо. Но бывали и исключения, когда в редкие дни непонятно от куда брались худые куриные крылышки. А как-то раз в период какой-то проверки даже подали «ножки Буша» - американские куриные окорочка, пришедшие в Украину с гуманитарным «ленд-лизом». Но это бывало крайне редко. Все овощные блюда, по запаху и вкусу, часто были похожи на кормовой силос. И при этом, нужно заметить, что порядок и чистоту прапорщик любил просто маниакально. Он был помешан на гигиене, до такой степени, что требовал от заступающих в наряд по столовой старшин мыло, а также стиральный и посудомоечный порошок. И в этом нет ничего удивительно ведь от него - Носа, зависело здоровье огромного воинского коллектива. Только представьте, что может произойти, если у всех курсантов целого военного университета Вооружённых Сил Украины одновременно заболят животы, и случится понос, оттого, что кто-то из наряда плохо помыл посуду…. Такого безобразия Нос допустить никак не мог и не позволял допускать никому. И поэтому бдительный прапорщик строго следил за чистотой в столовой….
Но однажды официантки доложили ему, что кто-то повадился сливать помои в варочные котлы в резервном кухонном зале на четвёртом этаже столовой. Прапорщик был взбешён подобного рода известием и незамедлительно принял меры противодействия. А попросту, от всей своей широкой души, взял и выдрал за беспорядок дежурного по столовой и в придачу весь его наряд. И успокоился, удовлетворившись чувством выполненного долга.
Но дня через три ситуация опять повторилась. Нос опять выдрал дежурного с нарядом в придачу, но в его душу закралось глубокое сомнение и чувство удовлетворения в этот раз не наступило.
Следующий случай складирования мусора и фекалий в варочных бочках случился через неделю. И прапорщик понял, что гадят не кухонные наряды, а уборщики, назначаемые в столовую от какого–то курса. И Нос решил собственноручно поймать мерзавцев. С этого самого дня он устроил за ними тотальную слежку, с «завидной» периодичностью прапорщик драл наряд за нарядом, снимал дежурных, и о его зверствах по университету уже поползли не добрые слухи, но удача ему всё не улыбалась….
И вот однажды, Нос натолкнулся на две наглые курсантские морды и у него сработало какое-то седьмое чувство, прапорщик понял, – вот они виновники всех его бед, это они – прыщавее юнцы издеваются уже больше месяца над ним – матёрым служакой. Почесав свою лоснящуюся как сдобную булочку лысину, Колобок, решил устроить засаду. Вредители не отличались особым разнообразием и исправно сыпали мусор в один и то же большой чайный бак…
Улучив момент, Нос спрятался в котле, который был ещё чист, и затаился в ожидании кульминации своей долгой охоты на нерях. Просидел он в баке около двух часов и когда настал срок сдачи наряда, прапорщик услышал приближающиеся к баку шаги. Он притаился, сжавшись, как пружина, приготовившись к решающему броску на противника. И вот, наконец, свершилось - крышка бака поднялась!!!
- Что, суки, не ждали?!!!! Прапора в засаде!!!!!– истошно завопил Нос, восставая из тёмной бездны варочного чайного котла.
Но большая бадья с помоями уже была занесена над его головой, как «дамоклов меч». До полу смерти перепуганные курсанты, тут же вывернули её ему прямо на голову прапорщику и бросили там же. Кусок пришёл в неистовое бешенство от зловонного тёплого душа и взревел благим матом. Бедняга прыщавый курсантик остолбенел от неожиданности, а его подельник бросился наутёк, догоняемый несущейся ему в след бадьёй, брошенной разъяренным Колобком… Нос стремглав выпрыгнул из бака, схватил за шиворот остолбеневшего от ужаса курсанта, и поскальзываясь на стекающих с себя помоях, бросился догонять по жирным полам столовки второго бедолагу. При этом Колобок волок за собою по лестницам беспомощное тело первого курсанта. Прыти бесноватого от злобы прапорщика не было предела, он гнался за обидчиком к парадному выходу вверенной ему столовой. Где беглецу преградил путь, входящий заступающий наряд. И вот этот сладкий момент расплаты настал – обе жертвы были в руках у Носа.
Конец этой истории прост. Беглец десять суток просидел на губе и весь свой зимний отпуск проработал на Носа в той же столовой, а тело, волочащееся по лестнице и увлекаемое в погоню могучей рукой прапорщика, месяц провело в психиатрическом отделении гарнизонного госпиталя оправляясь от полученного им шока.