1.7. Лейтенанты

В первых числах августа на одном из утренних построений не оказалось прикомандированных к нам кафедральных курсовых офицеров. В место них на разводе на занятия появилось три лейтенанта. Это были Петько, Ильин и Гуд. Александр Петько был среднего роста слегка полноватый и немного кучерявый русоволосый круглолицый и слегка курносый офицер с огоньком в голубых глазах. Он был в прошлом был сержантом. И если бы речь шла не о офицере, а просто о молодом человеке, то можно было бы заметить, что такие обычно нравятся девушкам. Петько был представлен, как командир первой учебной группы программистов. Вторым был Ильин, звали его Славиком, но тогда он для нас был товарищ старший лейтенант. По возрасту Ильин был старше других, ему шел двадцать седьмой год. Перед армией он успел окончить техникум, женился, потом почти полностью отслужил срочную службу в ракетных войсках где-то на границе Урала и Казахстана, и только после этого он поступил в училище, развелся, и по окончанию Крыловки Ильин оказался на должности нашего взводного или иными словами, курсового офицера. Он всегда широко улыбался, показывая свою золотую фиксу, и будучи не многословным, предпочитал говорить избитыми односложными фразами. Будучи человеком требовательным, справедливым и знающим службу, но пофигистом в душе и натуре, он сразу полюбился курсантам, причем всем сразу. Другие группы и курсы порою нам даже завидовали на эту тему. И наконец третьим был Гуд, кажется звали его Сашей. Это был высокий слегка худощавый темноволосый красавец, окончивший училище с золотой медалью. Он был для нас слишком умен, и потому командование определило его в начальники учебной группы баллистиков, той самой группы которую не знали куда девать в начале лагерного сбора. И вот подумав, так и оставили у нас на факультете. Вот так был сформирован наш первый учебный курс факультета номер четыре пока ещё Харьковского высшего военного командно-инженерного училища Ракетных войск стратегического назначения имени Маршала Советского Союза Крылова Николая Ивановича.

В тот же месяц 19 числа нашему курсу пришлось стать первым курсом четвёртого факультета ХВУ. Но это было в переди. Август девяносто второго года в Харькове был тихим и сравнительно теплым месяцем. Дневная жара чередовалась ночной прохладой. С завидной периодичностью шли проливные дожди, смывая городскую пыль с дубового леса, в котором мы жили. Я, «домашний мальчик», уже успел привыкнуть к жизни на воздухе. Наш барак, в котором мы спали, обеспечивал лишь крышу над головою и защиту от слабого дождя. И как только дождик усиливался, крыша сразу же давала течь, и вода пробивалась под навес множеством мелких струек, сразу же делая не сносной жизнь обитателей барака…

Я постепенно втягивался в службу и пробегающие мимо меня дни все как один были похожи друг на друга. С нами проводили занятия в основном по общевоинским дисциплинам. Много внимания уделяли уставам и физической подготовке, была топография, радиохимическая и бактериологическая защита на которой мы на время и до бесконечности "примеряли" на себя ОЗК - общевойсковой защитный комплект. По утрам мы ходили в Померки, это живописное урочище на северной окраине Харькова, находящееся в городской черте. Местность эта вся сплошь изрыта заросшими кустарником оврагами и косогорами, покрыта густым дубовым лесом, межующимся с огородами горожан – жителей соседнего посёлка имени Жуковского, это такой себе обособленный район Харькова, в нескольких километрах от нашего лагеря. Померки почти все были заняты территорией ТРБУ - учебной технической ракетной базой училища, тогда её ещё называли «04» по номеру телефонного коммутатора ЗАС, который там стоял. Идти туда нужно было вдоль Белгородского шоссе мимо Лесопарка, который плавно сливался с лесом в Померках. Во время этих походов мы проходили «Мемориал» - комплекс памятников, построенных в честь павших в годы Великой отечественной войны. Иногда шли вдоль детской железной дороги иногда нет. После Мемориала двигаясь вдоль шоссе мы поворачивали на лево в сторону Пятихаток, проходили милицейскую будку поста ГАИ, горбатый мост переброшенный через Саржин ручей и следом за ним проходя около километра, сворачивали в право в сторону учебной базы, на едва заметном с дороги повороте. Этот хитрый поворот примыкал к основной дороге под острым углом и был специально так устроен для того, что бы при движении на автомобиле его не было видно и даже стоящий в этом месте дорожный знак не всегда обращал на него внимание водителя. При Союзе даже дороги строили из соображений секретности, а не удобства пользования ими. После поворота, пройдя мимо пионерского лагеря мы выходили из лесу к интересующему нас КПП. В Крыловке, на тот момент, существовала интересная и очень своеобразная система пропусков, призванная ограничить доступ военнослужащих к объектам разной степени секретности. Всем курсантам выдавали небольшие пластиковые карточки с бумажным пропуском и фотографией хозяина на ней. Порядок допуска к объектам определяли стоящие на документе маленькие печати в виде лошадок, машинок и прочих картинок. Ходили слухи, что у командного звена, есть так называемый пропуск "вездеход" на котором пропечатаны раки и пиво в бокале. И в самом деле эти картинки иногда встречались на пропусках, но всегда врозь, одновременно я их ни разу не видел….

Дата публикации:   2021-06-21 00:22:00

 Количество просмотров: 552