10. Педагогика
После неприятной истории с наркоманами, Фокс взялся за мое педагогическое воспитание. Подполковник, совсем не думал о том, что может мне чем-то помочь. Все было проще - он прикрывал свой зад изрядной стопкой макулатуры. Украинская армия девяностых годов представляла собой огромный медленно разлагающийся организм. Хронический недостаток финансирования, некогда мощнейшей в мире ударной группировки войск привел к тому, что она, под чутким руководством новой правящей верхушки, начала бессистемно разворовываться и сокращаться. Офицерская служба в первые годы независимости из-за хронической нищеты потеряла всякую престижность, а срочная служба солдат и сержантов превратилась в абсолютно бессмысленное и бесполезное, для большинства из них, время препровождение. Срочники, своим положением, больше напоминали рабов, нежели "свидомих захистников видчизны". Денег в девяностые, как в прочем и сейчас не хватало повсеместно. Армия не была исключением. Население, и военные в том числе, стремительно нищали. И на этом фоне шло дикое накопление первичного криминального капитала. Страна повсеместно наполнялась криминалитетом, барыгами - новыми предпринимателями. Самые умные, смелые и самые беспардонные из них образуют новую социальную прослойку в обществе - олигархию. Позже, они займут вершину социальной лестницы, и если хотите, пищевой цепочки, чтобы уже в недалеком будущем разорвать то, что некогда было Советской Украиной.
Ну а пока, к середине девяностых годов стало окончательно ясно, что от независимости люди получили совсем не то, чего ждали. Сытая жизнь для большинства из них так и не настала. Страна и армия погружалась в эпоху тотального воровства и коррупции. Вооруженные силы захлестнула волна повального пьянства. Некогда великой и могучей родины уже не было. Остатки Черноморского флота в девяносто седьмом окончательно поделили Кучма и Ельцин, руководствуясь принципом "сам не ам, и другому не дам".
Как-то во время очередного офицерского собрания в "холодильнике", Коль Колич философствовал сидя со стаканчиком беленькой, возмущаясь требованию замполита провести с бойцами занятие на тему Родины и воинского долга перед нею:
- Для успешной воинской службы, необходимо всего три вещи: первое это Родина, второе это деньги, ну и третье - нужно, что бы служба стала содержательным досугом. С Родиной у нас нынче туго, то, что нас окружает, это уже не Родина. Мне даже страшно подумать, что это. Замполиты, конечно, несут всякую пургу про "свидомисть и незалежнисть", но этим бездельникам рассуждать просто - язык спрятан, рабочее место убрано. Родина, скажу я вам, это не то место где ты родился, Родина там, где жопа в тепле. Представьте только, эта "паркетная" сука, - майор говорил о дивизионном заме по воспитательной работе, - додумалась меня спросить, что я сделал для Родины. Б.. он солдат боится, а еще меня учит Родину любить по методике. А если денег не платят, дома жена ноет, дети спиногрызы на шее сидят? Скажите на милость, зачем мне такая Родина? Накой хрен мне она? Что я сделал, для Родины? Голосовал на референдуме в девяносто первом году против этого блядства! У нас задержки с выплатами довольствия, поэтому, если родина думает, что она нам платит, пусть думает, что мы ее защищаем. Хорошо, что мне до пенсии меньше года осталось. А бойцов срочников вообще непонятно зачем набирают? Раз уж собрались строить развитой капитализм, пусть набирают в армию контрактников и избавят меня от чтения тупых лекций о Родине и долге. Для меня раньше служба была содержательным досугом, каждый день что-то новое. Байконур, космос, все передовое. А у наших бойцов, что теперь? Весь досуг заключается в лопате...
Вот и вся армейская педагогика. Новая Украинская идеология явно буксовала в общей нищете. Идеологический отдел воспитательной службы заставлял офицеров нести бойцам всякую околесицу о великом Украинском прошлом и светлом "самостийном" будущем. На развитие этой темы, государство не жалело наших средств, подписывая нас на всякие газеты журналы и прочую бесполезную национал патриотическую ересь. Помню, как-то у Фокса случилась истерика, когда он обнаружил в светлице подранную бойцами подшивку газет "Вартови неба". Газету эту по делу никто, как правило, кроме замполитов не читал. И нужна она была бойцам для вполне понятного туалетного мероприятия. Служба и уж тем более патриотическое воспитание интересовали солдат меньше всего. Никто из них после дембеля, как правило, в армии не оставался. А те кто продолжал службу после армии то старался это делать в милиции или государственной автоинспекции. Все зависело от того, у кого какие были связи. И опять же, на новом месте Родина интересовала их меньше всего - бойцам был нужен стабильный доход, получаемый от государства и прибыль, которую могла принести служба в МВД. Попадая в часть сразу после призыва, они вели себя обычно тихо, а ближе к дембелю большинство из них борзело. И общаясь с ними, нужно было всякий раз доказывать свой авторитет. Командование части они просто боялись, потому, что от него зависела их дальнейшая судьба - отпуск домой и дембель. Как правило, эти ключевые моменты солдатской службы начальники всех рангов, относящиеся к управлению, старались держать в своих руках, активно спекулируя на этом. Кого-то из офицеров солдаты просто боялись, потому что те их били, кого-то уважали за их боевое прошлое - тогда еще служило много бывших афганцев, да и советское воспитание еще не у всех успело сойти на нет. С кем-то из офицеров бойцы ладили из-за их компанейского характера и природной порядочности. Я потом еще не раз обращал внимание на то, что порядочность и честность притягивали солдат срочной службы сильней всего. И тут вот нравоучительные беседы о Родине меньше всего помогут. А вот на общении солдат со старшинами и прапорщиками, как-нибудь стоит остановиться отдельно. Кстати, отношение солдат к замполитам было тем же, что и к основной массе офицеров, похоже, что Фокса они просто боялись, но не уважали, а вот о том, как они ладили с другими воспитателями, я пока ничего не знал. Понял вот только, что наш замполит их боялся. Мне же предстояло всему научиться с нуля. Командовать солдатами, ладить с прапорщиками, офицерами и командирами. А у начальника учебного центра был ко всему свой подход и к педагогике тоже. И уже совсем скоро я стал тому свидетель.