Граница
Пришлось мне как-то в 2014 году ездить через новый участок Российско-Украинской границы, - это в Крыму на полуострове Чонгар. Ездил я и поездом и машиной. Фокус в том, что граница там официально существовала в тот момент только со стороны Российской Федерации, а вот со стороны Украины условная полоса, разделяющая государства, называется административно разграничительной линией между Украиной и "временно оккупированной территорией Автономной Республики Крым". Хотя, всё это, конечно же, политические формальности, на самом деле граница там с двух сторон, просто официальный Киев — это место границей не считает. Ему так удобней оправдывать собственное поведение. Потому то, там и военной техники находится куда больше, чем обычно принято держать на границе. Но не о ней сейчас речь. А так, там почти всё как обычно пограничники, таможенники и собаки. Все снуют, что-то проверяют, ищут….
Весной и летом четырнадцатого года, пока Украина в одностороннем порядке не прервала железнодорожное сообщение с Крымом, там всё было почти цивилизованно и даже в какой-то степени культурно. Украинский железнодорожный таможенный и пограничный пост был тогда в Новоалексеевке, узловой станции Приднепровской железной дороги, что в Херсонской области, а Российские службы находились в Крымском Джанкое.
В первые месяцы после Крымской весны на границе чувствовалось нарастающее напряжение, Украина останавливала поезда, идущие в Крым у себя в Новоалексеевке. В вагон входили хмурые и уставшие пограничники, таможенники, кинологи. И молча, ни говоря ничего лишнего, спокойно делали свое дело. По лицам некоторых из них было видно, что людям не очень нравиться выполнять свою работу в этом месте и в таких условиях. О них ходили разные слухи.... Но, они были предельно вежливы с людьми и сдержанны в эмоциях. Однако всё-таки иногда снимали людей с поезда. Но в основном делали это из-за просроченных или неправильно оформленных у пассажиров международных документов, ничего серьезного, неприятные, но всё-таки сравнительно легко поправимые формальности... За окном вагона, на станционном пироне, стояли автоматчики караула государственной пограничной службы Украины, в темноте угадывались косые силуэты БТР. Но поезда еще ходили. Правительство отменило их 27 декабря того же года аккурат под новогодние праздники, когда многие люди, не смотря на идущую в стране войну, традиционно взяли билеты в Крым. Вот такой вот своеобразный подарок преподнесли людям. Украинское правительство мотивировало свои действия тем, что оно не в состоянии обеспечить безопасность своих граждан на «временно оккупированных территориях», забывая при этом, что с апреля месяца на Украине шла война, и люди во всю бежали из страны, в которой еще недавно спокойно жили... Отделения миграционных служб сопредельных с Украиной государств были переполнены ее гражданами. Кто-то из Российских чиновников даже сказал, что идет тихое голосование ногами и граждане Украины таким своеобразным способом голосуют против режима своей страны. А в Российском Крыму все было тихо и мирно. Но давление на полуостров нкжно было как-то усилить, уменьшив при этом поток туристов, а заодно и создать лишние сложности потенциальным беженцам, ограничив по максимуму общение между людьми и оборвав родственные связи. Ещё больше разобщив некогда огромную страну, не Украину, а остатки Союза. Ведь так получилось, что за последние двадцать лет связь между Украиной и Россией, - двумя бывшими союзными республиками была сильнее всего в Крыму, нежели в каком-либо другом месте. И Крым потянул к себе людей, семьи потянули….
Пострадало не только украинское железнодорожное сообщение с Крымом, но и международное тоже. Все было сделано для того, чтобы украинцы меньше видели, слышали, общались. Зачем им знать, что в "оккупации" оказалось лучше, спокойней, и, несмотря на санкции, сытнее чем в "не залежной"....
Сейчас, чтобы попасть из Крыма на Украину или на оборот, если у вас нет машины, нужно ловить таксистов бомбил, платить им за поездку сумасшедшие деньги и ехать до Новоалексеевки или Херсона. Или как- то на перекладных добираться до пограничных постов, и потом тащится с чемоданами и сумками по голой продуваемой всеми ветрами присивашской степи между двумя пограничными постами, мимо минных полей, окопов таков и БТР. Со стороны Украины эти места летом 2014 года напоминали замершую линию фронта. Степь для лучшей видимости была специально выжжена от травы. Оборудована глубоко эшелонированная линия обороны, бетонные блоки на дорогах, блок посты с военными, уходящие вдаль окопы, блиндажи, траншеи, брустверы, капониры, мешки с песком, пункты боепитания. Повсюду зарытая в соленую землю техника - танки Т-64Б, БРДМы шести десятки, БТР всех модификаций какие только смогли найти. И люди-солдаты: напряженные, хмурые, злые от того, что сидят в дали от семьи от дома, в покрытой сажей, летом жаркой, зимой сырой и холодной, продуваемой всеми ветрами степи, немытые, не стиранные, уставшие автоматчики, которым опостылело, осточертело все происходящее. Потому, что домой хочется и стоят они тут непонятно зачем. Но все же стоят в тишине и относительном покое. А на Донбассе стреляют... И все это дико контрастирует с Крымом. За российским пограничным постом не видно ничего кроме добротного металлического забора. Хотя, скорее всего, есть все тоже самое, но этого не видно. Все спрятано, чтобы не дразнить, не пугать, не раздражать... А в Джанкое, на станции, тебя встречали улыбчивые раскосые глаза и лица российских пограничников, присланных откуда-то из Сибири. Крым и всё происходящее было для них в диковинку. Им казалось, что служат они почти на курорте и живо обсуждали предстоящий после смены отдых: рыбалку, купание, пляж... Повсюду еще сновали ополченцы, прикомандированные в помощь к пограничному посту для поддержания правопорядка. Это потом их тихо мирно трудоустроят кого в железнодорожную охрану, кого в охранные структуру, а тех, кто по моложе в Рос гвардию и армию....
Летом четырнадцатого года, мы медленно тащились на рейсовом автобусе к таможенному посту. Тогда автобусы ещё ходили по графику. Я сидел у окна и смотрел на вереницу машин, растянувшихся от Сальково до Мостового. Тогда Российский погранично-таможенный пост был в Мостовом, то есть на полуострове Чонгар с севера от моста через пролив Сиваша отделявший полуостров от Крыма. Сидевшая позади меня женщина брезгливо произнесла:
-У них война, а они в Крым отдыхать прутся.
Я повернулся к ней и спросил:
- А вы зачем в Крым едите?
- На отдых! –ответила та. – У меня там квартира.
- В таком случае, - продолжил я, - обратите, пожалуйста, внимание на ту машину, что стоит под нами у нашего автобуса. Видите, её заднее стекло. Что там лежит?
Та присмотрелась и ответила:
- Похоже, что шуба.
- Вот, они и вы едите на отдых. В таком случае, вопрос. Где ваша шуба?
Женщина, что-то фыркнула мне в ответ, покраснела и обиженно отвернулась в сторону.
Был июль месяц разгар лета. Но эта шуба, лежащая под задним ветровым стеклом битком набитой вещами и людьми машины, чётко дала понять, что всё это надолго. И, похоже, моя соседка это поняла….
Украинский пограничный и таможенный пост Чонгар представлял собой довольно убогое зрелище. Он стоял почти на самом южном краю полуострова и название имел тоже, что и клочок просоленной суши и тоже, что посёлок и станция которые находились в центре полуострова в километрах пяти севернее поста. В посёлке жили люди, на загаженной автобусной остановке играли во что-то чумазые дети… Пост был зажат с двух сторон окопами, ощетинившихся жерлами танковых орудий и пулеметными гнездами - узкий участок Московской трассы, с синим сорокафутовым контейнером у обочины. Вот и все. Ничего больше. Даже отхожее место - просто яма в степи за бруствером. Все забито машинами, очередь больше десяти километров. Авто в основном с донецкими и луганскими номерами, на многих из них следы пуль и осколков, разбитые фары, стекла. Матерящие водители продуктовых фур магазинов «Сильпо» и АТБ. Всё смешалось в толпе людей и машин. Пограничники едва успевали проверять документы, таможенники почти ничего не смотрели, так только заглядывали на вещи для вида и приличия. Все они проталкивали, пропихивали в Крым непрерывно идущую массу машин и людей. В обратном направлении почти никто не ехал. Жуткая картина бегства. Всё вокруг напряжено. Нас предупредили, что можно выйти из автобуса подышать свежим воздухом и размяться, но далеко отходить от машины не рекомендовали. И я быстро понял почему. В придорожном окопе, что упирался в трассу почти перпендикулярно, лежали связанные обычной верёвкой еще советские ТМ-62 – противотанковые мины, маркировка которых ещё не успела выцвести под палящим крымским солнцем. Опасность была рядом всё вокруг дышало ею. Позже. в феврале пятнадцатого года под донецкой Волновахой противопехотной миной МОН-50 был уничтожен обычный маршрутный автобус. Тогда погибло много людей. А потом президент Украины Порошенко потрясал вырезанным из этого автобуса куском искорёженного металла. Но все это тогда еще не случилось. Я стоял у автобуса, смотрел на танки, солдат, мины, проезжающих мимо людей. Многие везли уставших детей. Кто-то вез с собой собак, пару здоровенных лабрадоров красавцев, везли котов и всякий скарб какой только смогли забрать с собой в дорогу. Люди бежали от войны, а впереди, в какой ни будь сотне метров их ждал тихий и спокойный Крым.