18. Катастрофа
У нашего комдива, то бишь - командира дивизиона, в свете подготовки к новому учебному году родилась очередная светлая идея размещения техники в боксах. Естественно, что она была методически верна и приурочена к новым планам занятий с курсантами и потому обжалованию не подлежала. Уже всем ясно, что ни соляру, ни бензин, под это дело никому не дадут, и все как всегда, придётся делать руками, буквально таская на себе старую технику. Мы в "восторге", нас ждет очередной закат солнца вручную.
Утром начали. Нужно было таскать машины из одного бокса у другой, а расстояние между строениями метров триста по прямой. Легких путей мы не ищем, топлива все равно нет. Потому цепляем к подъёмному крану на базе Урала аварийную автосцепку. Сцепка, это колонна из нескольких машин стоящих в боксе и связанных между собой тросами. Боксы у нас были не маленькие. Только представьте на минутку, трубу в несколько метров в диаметре стоящую в свой полный пятидесятиметровый рост посреди огромного павильона – это командный пункт РВСН установленный на поверхности земли. А перед этим колосом, в одной колонне, могло быть одновременно пять или шесть автомобилей, и это не считая тягача. Руководить работами комдив назначил моего комбата майора Титаника, - скромного гения военной и инженерной мысли майора Волобуева. Вот он-то и придумал для экономии времени, сил и средств, таскать машины из бокса на оной сцепке по принципу автопоезда. Мы должны были подруливать сидя за рулем машин, находящихся в сцепке, в обязанности Саши Худаева входило тащить нас из бокса в составе автоколонны. Ну, а если бы автокран не потянул сцепку, всегда были солдаты готовые подтолкнуть. Все было бы хорошо, если бы транспорт был полностью исправен. Мне достался какой-то ЗиЛ-131 с зиповым кунгом, это был своеобразный мини склад на колесах, в котором возили ЗИП - запасные инструменты и приборы с разного рода запасными частями от какого-то комплекта ракетной техники. Все бы ничего, да вот только в моей машине не было двигателя. Его сняли, что бы переставить с машины учебной группы, к которой относилась зиповая, на машину транспортной группы. Командир части с зам потехом решили не заморачивать себе голову с ремонтом, а просто перекинули двигателя. Поступили они так потому, что оформить ремонт бюрократически было крайне сложно, к тому же, пришлось бы объясниться с контрольно ревизионным управлением как на машине транспортной группы, которая постоянно должна была находиться в работе, мог от мороза лопнуть блок двигателя. В общем, движка под зиловским Капотом не было, карданный вал, передающий крутящий момент от раздаточной коробки на передней мост автомобиля, был почему-то снят со стороны редуктора переднего моста. Его прикрутили проволокой к автомобильной раме, для того, что бы он не болтался в движении. А в кабине машины в корой сидел я, кроме все прочего, отсутствовала панель которая закрывала собой коробку передач снятую вместе с двигателем. Так что не закрепленный карданный вал, в движении, должен был крутиться и играть прямо у моей правой ноги, рискуя в любой момент сорваться и влететь в кабину.
В общем тронулись. И буквально через пару метров движения случилось, то, что должно было случится.
Карданный вал сорвал держащую его проволоку и начал играть утыкаясь в бетонированный пол бокса, отскакивая от него и влетая ко мне в кабину. Я крикнул Волобуеву:
- Стой!
Тот тут же остановил колонну. Между мной и тягачом Уралом был в цепке топопривязчик ГАЗ 66, за рулем которого сидел Андрюха Бойко, наш синоптик. В момент остановки он начал бурно жестикулировать. Худаев, будучи за рулём Урала, глядя в зеркало заднего вида на жесты офицера сидящего в кабине машины идущей в сцепке позади него, решил, что сейчас Газончик влетит своим лобовым стеклом в противовес подъёмного механизма автокрана, и резко, без предупреждения дал газу. Колонна рванула вперед. И моя машина тоже. Сорванный с места карданный вал уперся в бетон, мой ЗиЛ от этого с силой швырнуло вправо на металлическую опору, на которой держалось часть стены и потолка бокса. Все произошло так быстро, что я даже не успел схватить руль. Правая часть кабины оказалась смята. Но это было не самое страшное. Моя машина, чуть было не налетела на побелевшего от страха Волобуева. Комбат принялся орать на меня. Офицеры повыскакивали из машин. А минуту спустя пространство бокса осветила яркая вспышка, а потом раздался глухой удар о бетонный пол. Такой звук может произвести только упавшее с высоты человеческое тело. Мы бросились к месту падения. На бетоне лицом вниз лежало грузное тело в старенькой афганке:
- Витюша.....,- в ужасе выдохнул комбат.
Это был общий любимец капитан Аккало Виктор Иванович. Мы не решались к нему приблизиться. Даже видавший в Афгане и не такие виды Андрюха Бойко и тот не решался подойти к сослуживцу. Настала гробовая тишина. Но вдруг Виктор Иванович закряхтел, именно закряхтел, как кряхтят уставшие люди, а не застонал. Потом он встал на четвереньки, потрусил головой в этой позе, после уселся на свой зад, широко раздвинул ноги, и ошалело глядя на нас, спросил:
- Мужики, что это было?
Оказывается, что когда колонна начинала свое движение, мы все совершенно забыли про Аккало. А он в это время спокойно сидел на опоре и занимался ремонтом электропроводки отвечающей за освещение. Когда неисправный ЗиЛ налетел на злополучную опору, от ударом с нее сбросило Виктора Ивановича. И он в полете каким-то чудом успел зацепиться за свисающие сверху оборванные электрические провода. Минуту он сползал по ним ведомый вниз тяжестью собственного тела. А когда провод кончился, его концы, которые до этого развел в стороны и оголил Виктор Иванович, сомкнулись. Бокс озарила яркая вспышка короткого замыкания, а потом оглушил звук падения самого капитана Аккало.
Следом примчался комдив и еще долго и с упоением орал, то на меня то моего комбата Титаника, то на остальных. Эта история закончилась тем, что он меня назначили виноватым и озадачили восстановлением помятого зиловского крыла и двери. Ко мне подскочил комбат с криком:
- Ну что доигрался? - и еще потом долго орал, рассказывая мне, как я ему дорог...
И лишь только один капитан Бойко подошел и спокойно сказал, обратившись ко мне:
- Ярик, не переживай, я тоже виноват случившемся, может быть даже больше чем ты, поэтому помогу тебе с ремонтом машины.
Кстати сказать, помятую обшивку и двери мы заменили довольно быстро, да и Аккало помог с дверями. Вообще Аккало был хороший мужик и на его похождениях стоит остановиться отдельно.