16. Братушка
у нас был крайне везуч на всякие казусы, неприятности и недорпзумени. И при этом был чертовски изворотлив. Однажды он как всегда опаздывал на службу, но как выяснилось, неспроста. В части он появился ближе к обеденному перерыву и приехал на машине. Прийти на службу самостоятельно он не мог физически.
Оказывается, что, утром выходя на работу, бедняга сломал ногу, упав с лестницы прямо в подъезде собственного дома, в тот момент, когда ведомый воинским долгом он мчался на службу в родную часть. И как офицер, хорошо проинструктированный своим командованием, он не стал обращаться за помощью в госпиталь, чтобы не портить родному подразделению показатели по травматизму. В то время травматизм в воинских коллективах не поощрялся, впрочем, сейчас ситуация та же. В мирное время, командование очень не любит, когда подчинённые что-нибудь себе ломают, а потом неделями, а то и целыми месяцами не выходят на службу. А государству приходиться платить страховки пострадавшим, предоставлять им оздоровительные путёвки в санатории, дома отдыха и профилактории. Денег, как обычно, всегда не хватает, а на эти цели они вообще практически не выделяются, вот командиры по-своему справедливо и полагают, что в собственных травмах военные виноваты, как правило, сами. Ведь командиры им ножку не подставляли, когда те падали и ломали себе что не попадя. В армии и без того хватает мероприятий где можно получить травму. В двух словах, любой подчинённый – это ходячее правонарушение. Вот начальники и скрывают в своих подразделениях факты травмирования подчинённых, для того, чтобы потом не нести ответственности за перерасход государственных денег и чью-то безолаберность. А в санаторий по государственной путевке они и сами съездить смогут, а заодно и отдохнуть от горячо любимого личного состава. Но если все-таки случается травма, то как вы поняли отцы командиры всячески её покрывают. И боятся о ней докладывать своему начальству. Вот и выходит, что техника безопасности как бы есть, и в то же время её нет. Ну а если травму все-таки не скрыть, то для того чтобы как-то себя обезопасить в случае непредвиденных осложнений, связанных со здоровьем подчинённого они назначают по факту травмы проведение административного расследования. Что бы потом, по его итогам устранить причину травматизма. Это в идеале. Ну а в это время, подчиненный, испортивший статистику родному коллективу, сидит дома и занимается в лучшем случае лечением под присмотром участкового травматолога, а в худшем самолечением. И он сам не рад своему положению и в тайне надеется получить хоть какую-то компенсацию за свои страдания, особенно если травма является производственной или как принято говорить у военных - служебной.
Вот и Санек Братушка удручённо хромал на костылях на приём к командиру. Разговор ему грозил не из приятных. Благо в травма пункте шестнадцатой городской больницы не отложной помощи, куда он обратился с переломом, его вооружили справками и рентгеновскими снимками сломанной ноги. Обратиться за медицинской помощью в военный госпиталь он побоялся. У кабинета начальника капитан по привычке изобразил у себя на лице кислую, покорную полную страданий мину , вздохнул и вошел.
-Б..ть, капитанище! Ну кто бы сомневался! В представлении на манеже одни и те же! - сразу же не вдаваясь в глубокие подробности начал орать на него командир. Тогда подполковник Головин командовал учебным центром. - Где тебя так угораздило? И что же мне теперь с тобой делать? Опять нажрался? Когда вы уже зальетесь этой водкой.
-Товарищ полковник, я упал по пути на службу у себя дома в подъезде на лестнице ..., - жалобно промямлил Братушка.
- Ну, спасибо тебе капитан за травму. Начмеда сюда!
Санек на костылях поковылял за начмедом - молодым старлеем Серегой Солошенко. И минут через пять снова предстал перед командиром.
- Ну, что бацилла будем делать с капитаном? - обратился командир к начмеду.
- Разрешите его осмотреть. - сказал начмед.
- Валяй.
Начмед осмотрел ногу пациента, внимательно изучил на просвет рентгеновские снимки. И заключил:
- Не слишком серьезно. У него довольно крупная трещина в кости и вывих сустава. Сращивание, плюс реабилитационный период продляться до месяца, - а потом спросил. - Будем оформлять травму?
Дело было летом. Командир, немного подумав, отдал команду начмеду:
- Начальника строевой части ко мне.
Через минуту явился строевик.
-Значит так, Виталик, - обратился полковник к майору строевику. - Оформляй задним числом это недоразумение в отпуск, – и, взглядом указал на Братушку, который стоял, забившись в угол. А потом добавил:
- Капитан, не дай бог сунешься в госпиталь, уволю из армии без пенсии по служебному несоответствию. Все иди, оформляйся в отпуск, катастрофа ходячая.
Двумя днями позже, я случайно встретил Братушку на вокзале, уже без гипса и костылей, он был тяжело нагружен сумками и торопился к уходящему на юг поезду. Потом он мне сам рассказал, как все было. Решил он летом съездить на отдых в Крым, а отпуска не выбить. Летом у нас отдыхало только начальство и лица к нему приближенные. Я был в отпуске летом всего лишь раз и то случайно. Вот и придумал капитан не хитрый способ сыграть на слабости системы и получить возможность отдохнуть. В шестнадцатой неотложке работал травматологом его школьный товарищ, он то и подобрал другу нужные снимки сломанной ноги, наложил гипс и подделал историю болезни. Успех был гарантирован. Командир не станет оформлять травму, а если даже оформит, то госпитальный хирург, имея на руках качественные снимки, второй раз посылать пациента на рентген не станет, а сделает это только после того, как, по его мнению, кость срастётся. Никак не раньше, а там снимок можно снова подменить. А начмед, не имея достаточного опыта в работе с переломами, вообще ничего не поймет. Одним словом, система дала сбой, а хитрый капитан отправился в летний отпуск.