1. База
База встретила меня довольно приветливо – погожим жарким августовским днем и ароматом зреющих яблок, который наполнял все окружающее пространство. Этот запах резко ударил мне в нос, как только я перешагнул через КПП, кстати сказать, на котором не оказалось контролера. Войдя в часть, я зашагал по длинной центральной аллее в сторону штаба. Яблок в тот год уродило превеликое множество, они выделяли свой неповторимый и ни с чем несравнимый запах, который слегка опьянил меня винными нотками «кавальдоса» смешавшимися с пряностью цветущего тысячелистника. В ту пору всюду лежал сплошной зелено-белый ковер, покрывавший всю огромную территорию воинской части. Было как-то не привычно тихо. Жарко. Из дубового леса Харьковских Померок тянуло грибами. Близился полдень.
Подойдя к казарме, я обнаружил на крылечке группу солдат лениво потягивающих сигареты. На мое появление они не обратили не малейшего внимания, лейтенант не был для них в диковинку. Но зато они как-то уж слишком резко оживились, когда из казармы выскочил маленький, толстенький, шустренький старлей – блондин с короткой стрижкой. Он был чем-то подозрительно похож на курсанта Кошеля, которого выпустили из Крыловки тремя годами ранее с курса подполковника Ляшенко. Это с моего родного факультета. При виде здоровенного бойца, облаченного в застиранную афганку далеко не первой свежести и с таким же не свежим ремнем, лениво висевшим у него, где-то пониже бедер и кепкой едва не падающей с затылка. Старлей подпрыгнул, как-то не естественно взвизгнул, назвал солдата обезьяной, и потом совершенно спокойно поинтересовался, почему у рядового кепка отбита таблеткой и больше напоминает сковороду, чем головной убор защитника отечества. На сделанное ему замечание солдат никак не отреагировал. Подобное поведение, до крайности оборзевшего бойца, старлея не только не смутило, но даже не вывело из себя. Он мило улыбнулся солдату, отвернулся в сторону и с видом гладиатора часто и театрально выполняющего свою не легкую роботу с разворота, резко нанес сокрушительный удар бойцу в голову. Тот от неожиданности выполнил команду «Смирно!» и выронил из рук бычок. Затем, выпустив изо рта дым недокуренной сигареты, как стоял «смирно» так и рухнул наземь. Старлей чем-то серьёзно озадачился, но явно не тяжкими последствиями своего удара и по его виду ясно было видно, что состояние солдата в данный момент интересовало его меньше всего. Офицер поднял упавшую на землю с головы бойца кепку и с нескрываемым интересом вывернул ее наизнанку.
- Да дружище, - протянул он, - а я и не знал, что у тебя кокарда с болтом.
С видом мыслителя произнес старлей, обращаясь к бойцу, который к тому времени уже успел прийти в себя и сидя на бетонном пороге, ошарашено тер ушибленный лоб.
Далее офицер собственноручно натянул кепку на голову поверженного воина и легкой походкой, на которую только способны полные люди веселого нрава и темперамента, удалился, свернув за угол казармы в направлении котельной.
Все происшедшее заняло не более двух минут.
Я миновал казарму второе КПП, и вышел к штабу, где меня встретил какой-то щуплый солдатик без всякого интереса поприветствовавший меня, вяло приложив руку к головному убору. По всему было видно, что ему глубоко пофиг и служба ему порядком надолела.