1.29. Как я провёл лето
Раньше в школах, после каникул, было принято писать сочинения на тему как я провёл лето. Поэтому я поступлю так же. И расскажу вам о своём первом курсантском летнем отпуске. А для этого мне придётся вернуться немного назад — обратно на первый курс.
Отношения в армии между солдатами срочной службы разного времени призыва в те годы складывались всегда непросто. Что греха таить, была дедовщина. Толи дело курсанты. Дедовщины как таковой между ними не существовало, скорее наоборот была не редкость дружба между представителями младших и старших курсов. Ещё в первом семестре я сдружился с ребятами, учившимся на третьем курсе нашего факультета и причиной тому стали наряды по столовой, куда те заступали старшими обеденного зала. Там и познакомились, а уже со второго семестра отношения стали настолько тёплыми, что я стал хранить у них в общежитии свою гражданскую одежду, но об этом как ни будь позже.
В нашей казарме этажом ниже жили Боковцы, — второй курс моего родного четвёртого факультета. Там учился Андрей Цимбалистый – протеже Гарницкого, вот через него я и познакомился со своим земляком сержантом Сергеем Ребраковым. Серёга был на курсе свободным сержантом из числа сапог. Перед поступлением в училище он уже успел почти полностью отслужить в РВСН срочную службу и дослужиться там до воинского звания сержанта. Так и сержантом он пришёл в училище. Но в связи с тем, что в войсках должность его была больше техническая нежели командная, — командовать он не любил. И после какого-то залёта, который у него приключился ещё на первом курсе его сняли с должности заместителя командира учебной группы и после этого он остался свободным сержантом лишь немного побывав в должности замка. Так что, Сергей был человеком спокойным, уравновешенным и совершенно не прихотливым. Отслужив положенные два года, он не стал перебираться в общежитие, а остался жить в казарме, да и подполковник Боков не любил подобных вольностей, предпочитая держать весь курс в узде на одном месте.
Отправляясь домой мы с Серёгой договорились, что встретимся у него дома в Севастополе.
Севастополь и его достопримечательности.
Я так и поступил. В одно из августовских воскресений сел в электропоезд и направился в Севастополь. Ещё каких ни будь два года назад это был закрытый город Город-Герой Союзного значения- там располагалась Севастопольская военно-морская база Черноморского флота Вооружённых сил СССР. А теперь свободно преодолев станцию Верхнесадовая, на которой раньше размещался пост военной комендатуры Севастопольского гарнизона и проходил досмотр пассажиров, следующих в город, я спокойно поехал дальше. Вообще железная дорога ведущая в город славы русских моряков проходит по очень красивым местам и мне кажется, что на этом стоит сейчас остановиться отдельно.
Так уж исторически вышло, что Крымская железная дорога могла появится на свет на много раньше 1874-1875 годов. Все дело в том, что еще в 20-х годах XIX века англичане предложили Государю Императору Александру I соединить железнодорожным полотном Феодосию и Москву. И согласись тогда император на это предложение – то первая пассажирская железная дорога в России была бы проложена от Москвы в Крым. Тогда может быть и Крымской войны бы не было. Однако первой стала Царскосельская железная дорога.
Ну так вот железнодорожные станции и вокзалы степного Крыма, лежащие вдоль полотна, тянущегося с севера на юг мало чем примечательны, — обычные вокзалы каких много. Дело в том, что первоначальные здания сильно пострадали в годы войны и потому были перестроены до неузнаваемости. Но вот когда вы въезжаете в Симферополь через довольно короткий и узкий железнодорожный мост перекинутый через реку Салгир, то слева в окнах вагона перед вами открывается впечатляющий вид на Симферопольский железнодорожный вокзал. Вокзал был построен в послевоенные годы по проекту архитектора Душкина и явил собою нечто среднее между классическим греческим храмом, итальянским палаццо и паровозом. Да, да — именно паровозом. Башня вокзала — это его труба, ажурная арка, стоящая южнее – главное колесо, а легкая итальянская колоннада, ведущая к залам ожидания — это колёса паровоза, за которым, следуют вагоны – залы ожидания. Залы являют собой подобие греческого или римского храма с нишами и арками в которых в своё время стояли статуи богов – коммунистических вождей. Статуй давно нет, но в вестибюле вокзала сохранились барельефы Суворова, Ленина и других великих людей, но есть там одно пустое место – которое когда-то занимало изображение Сталина.
Но оставим вокзал в стороне и продолжим свой путь в Севастополь. За Симферополем железная дорога круто уходит в юго-западном направлении и петляя по живописным садовым долинам минуя станции Чистенькую и Приятное свидание (1479 км) бежит через Почтовую станцию в сторону Бахчисарая. При этом где-то в дали к юго-востоку проносятся отроги Крымских гор, а на северо-западе совсем рядом, над дорогой нависают высоты внешней горной гряды поросшей сосновым редколесьем, среди которого пасутся стада домашней скотины.
Бахчисарай обычно встречает путешественника цементной и карьерной пылью, дело в том, что рядом с городом расположен крупный завод строительных материалов. А вот вокзал напротив объят тенистой прохладой, образуемой соснами, в которых он утопает. И сквозь эту зелень пробивается портик, и колоннада греческого храма, который так напоминает здание пассажирского вокзала, и вся эта красота так не вяжется с восточным стилем старой татарской застройки города.
Следом за Бахчисараем долины в которых бежит дорога становятся всё уже и уже и слева за городом открывается вид на водохранилище Эгиз-Оба построенное в естественной карстовой воронке. А дальше станции Пригоровка и Верхнесадовая, за которыми дорога повторяет излучины речушки Бельбек. В этом месте лес вплотную подходит к железному полотну дороги. А перед Дальним поезд выскакивает на Камышлывский мост нависающий над одноимённой балкой и озером. С моста открывается завораживающий вид на озеро и автомобильную дорогу, остающуюся далеко в низу.
За мостом скалы всё больше и больше берут поезд в тиски, пока за Мекензевыми горами состав не врывается в череду узких железнодорожных тоннелей, пробитых в Крымских сколах. И именно через тоннели вы неожиданно для себя попадаете в Инкерман, где слева сразу на при выезде из темноты открывается вид на Инкерманский Климентовский пещерный монастырь – один из старейших в мире православных монастырей. В начале девяностых годов он стоял ещё полностью разрушенный. Но даже в этом виде он поражал путешественника своим величием. А над монастырём на отвесных скалах, которые над ним нависают, высится древняя крепость Каламита. У подножия которой железная дорога делает поворот по почти полной окружности и уже бежит вдоль речки Чёрной и Севастопольской бухты. И вот вы уже в городе. Весь путь от Симферополя до Севастопольских предместий занимает чуть более полутора часов времени. Но это ещё не всё.
Дорога петляет над Инкерманской бухтой, которая в девяносто третьем успела буквально за год успела наполнится вторчерметом – это пошли «на иголки» первые суда и корабли Черноморского флота, не только военного, но и гражданского. Бухта вся была заполнена кораблями, так, что казалась по их железным остовам и корпусам можно свободно пройти с одного берега на другой. Сейчас об этом времени напоминает лежащий на грунте недалеко от причала №56, одинокий полузатопленный корпус «Бентос-300» — который когда-то был советской экспериментальной полностью электрической подводной лодкой гражданского назначения, которая представляла собой подводную самоходную научную биологическую станцию.
А далее у причалов Ангарской улицы и Троицкой балки стояли и ржавели, ожидая своей участи противолодочный крейсер «Ленинград», большие противолодочные корабли «Красный Кавказ», «Очаков» и много других военных кораблей и гражданских судов.
Если в девяносто третьем году судьба большинства воинских частей, находящихся на территории континентальной Украины была уже решена, то Черноморский флот ещё продолжал сопротивляться. Страны уже не было, а над некоторыми его кораблями судьба которых была ещё не ясна реяли Советские флаги. Где-то в бухте были не привычные Российские триколоры, где-то спешно замазывали кумач в «жовто-блакитный колир» блёкло смотревшийся на ржавом сером фоне, когда советских кораблей. Которые теперь стояли плотно пришвартованные друг другу и берегу, так что глядя на автомобильные резиновые покрышки, зажатые между корпусами, казалось, что это не военно-морская база, а склад. На всём этом железе, ещё кто-то жил, копошился поддерживая его на плаву. На релингах висели матрасы, которые матросы тут же сушили вместе с каким-то бельём и робой. Где-то на палубах строились экипажи и матросы торопясь по каким-то делам, чтобы сократить дистанцию скакали с борта на борт…
Но Инкерманская бухта и Троицкая балка вскоре остались позади и железнодорожный состав сделав поворот у Килен-бухты и замершего «13-го судоремонтного завода» уже огибал по полукругу Ластовую площадь, приближаясь к Севморзаводу и Графскому тоннелю, чтобы как гигантская змея выскочить из-под земли и прильнуть к тёплому зданию железнодорожного вокзала. В этом месте вдоль Южной Бухты всё свободное водное пространство тоже было забито пришвартованными к берегу кораблями. Казалось, что весь, ещё относительно новый, флот был сейчас собран в одной бухте и стоял, не двигаясь, замерши в ожидании…
Ну вот и вокзал. Пассажиры поезда хлынули на перрон, и я вместе с ними. На вокзале меня встретил Рёбер. В то время на вокзале уже было две военных комендатуры принадлежащих Российской армии и ВСУ. И на пешеходном мосту, который ведёт через железнодорожные пути к троллейбусной остановке, нам сразу же попались на глаза два военных патруля разных армий, одетых пока ещё в одну военную форму. В Харькове такого не было уже целых два года…
А потом мы поехали через весь город в район Казачьей бухты в гости к Серёге. Его родители жили по меркам начала девяностых годов в совершенно новом микрорайоне города в обычном панельном девятиэтажном доме с видом на казачью бухту. Наскоро перекусив, мы направились на пляж. Дорога лежала вдоль территории части морской пехоты. А дальше через какие-то гаражи и стрельбище. На КПП стояла вышка и ворота. Был уже полдень. Часовой явно скучал. На углу вышки виднелся перекинутый через перила АК-47 на котором сушились короткие сапоги морского пехотинца. Союз рухнул и потому Америку часовой уже мало интересовал, ровно, как и часового мало интересовала Америка. Поэтому солдат мирно спал и наверняка видел какой ни будь сладкий сон. Поэтому мы спокойно подлезли под воротами и вошли на охраняемую территорию стрельбища никем не замеченные. И пройдя ещё около километра оказались на прибрежных скалах. Где на удивление было полно отдыхающих… Когда-то в этих местах велись ожесточённые бои, чуть западнее в стороне героически погибали защитники 35-й броне башенной батареи. А вся земля в этом районе была изрыта окопами. В девяносто третьем там ещё были руины, степь с жёсткой травой да искорёженное железо. Потом появились дачи и когда их строили находили могилы… Позже уже в двухтысячных годах выстроили мемориал. А сейчас на этих скалах спокойно и беззаботно резвились отдыхающие охраняемые спящим часовым… И никому не до чего не было дела.
Время поджимало. Мне нужно было ехать назад. Рёбер предлагал остаться, но я обещал вернуться домой к вечеру. Потому пришлось идти назад обратно через КПП стрельбища. По пути нам встретился капитан морпех, наверное ротный того оболтуса часового. Офицер нёс в руках Калаш и пару сапог. Увидав нас, и наши бритые затылки он спросил:
— Кто такие? Откуда куда зачем?
— Товарищ капитан, возвращаемся с пляжа домой.
— Чем докажите?
Серёга показал плавки.
— Хорошо. А почему затылки бриты под кант? – хитро спросил капиатн.
— Потому что курсанты.
— Докажи.
Я порылся в кармане и извлёк военный билет с пропуском. Капитан, взглянув на пропуск где я был при погонах ответил: — Ладно, курсанты, дуйте по домам пока я вас в комендатуру не сдал. Но с условием.
— С каким, товарищ капитан? — спросил его Рёбер.
— Будите проходить через КПП швырните в вышку булыжник, но аккуратно, чтобы моего часового не прибить. А я тут покараулю этот макет бойца рабоче-крестьянской красной армии. — и капитан с этими словами занял место в засаде за каким-то бруствером.
А мы, выходя за КПП стрельбища, сделали как он просил. Швырнули в вышку два камня и отбежав в сторону пошли как бы не приделах. А когда отошли в сторону то видели, как из стороны в стороны возле КПП метался босой часовой только что потерявший своё оружие.
В следующий раз в Севастополе мне удалось побывать лет через пять. Инкерманская бухта, база вторчермета, Троицкая балка, Ангарсакая улица и Причал № 56 все они были пусты. Эффективные собственники всё вы чистили в бухтах, сдав под чистую весь металлолом. Только нормального флота у Украины уже не было. А в городе Русские моряки попадались чаще Украинских и это был только девяносто восьмой год…