31. Столовая
Все-таки остаться на ночь дежурным ответственным было не так обидно и проблемно, как попасть дежурным в наряд по столовой. Вот где у нас было по-настоящему "весело". Эту должность в интендантской службе ввел своим указом еще сам государь император Петр Великий. В то время тыловики тоже воровали, впрочем, как и сейчас. Хотя, пожалуй, в наше время, воруют все-таки больше. И вот для того чтобы хоть как-то унять это зло, Петр Алексеевич и придумал ставить дежурными на кухню нижних чинов, чтобы те, в случае чего, имели возможность искупать в гнилых щах своего проворовавшегося интенданта. Ничего не скажешь, хорошая идея борьбы с казнокрадством. Но время шло, армия росла, готовить пищу, не смотря на всю кажущуюся простоту этого процесса, становилось все сложнее и сложнее. Поэтому все шло к тому, чтобы кормлением солдат начали заниматься специально обученные люди. А вот принцип системного самоконтроля остался. И в советской армии им вовсю пользовались. Повара, как правило, были солдаты срочной службы, просто имеющие гражданское кулинарное образование или прошедшие специализированную учебную часть. Должность хлебореза вообще была выборной. Дежурными по столовой могли ходить сержанты, старшины и прапорщики. Офицер в этой роли мог оказаться только в том случае, если в наряд уходило все его подразделение без остатка. Но это практиковалось лишь в очень крупных войсковых частях. "Незалежная" пошла еще дальше. А наша База двигалась в авангарде этого процесса. Командование откровенно не доверяло сержантам срочной службы. Старший сержант сверхсрочной службы был у нас всего один на всю часть и его не ставили в наряды. Нет, его не берегли, просто он был решительно ни на что не способен. И не смотря на свой, прямо скажем, преклонный возраст для сержантского состава, был в поведении мягок, обладал крайне низкой самооценкой. Солдаты его совершенно не боялись. Прапорщиков-мужиков у нас было всего восемь человек. Это три старшины подразделений, которые могли ходить в наряд. Был у нас один начальник КТП Костя по прозвищу Тонис, о нем еще будет особый разговор, но из-за особенности своей должности он мог быть только дежурным по автопарку в виду того, что там без отрыва от несения службы можно осуществлять ежедневный технический контроль выходящих в рейс автомашин. Были еще Юра Стрюк и Слава Титар, но первый был местный Кулибин, он постоянно что-то чинил, был все время занят какой-то работой и очень часто просто трудился на командира, потому его не трогали. Титар был тепло энергетиком, на нем была котельная, водопровод и вся теплосеть, которая была у нас не маленькая. Наш "котелок" как называл Слава с любовью свою котельную, помимо части еще обогревал с десяток военных домов в соседнем поселке имени Жуковского и работы по понятным причинам там всегда хватало. Был еще Вирус, его ставили в этот наряд. И тут уместно будет вспомнить старую поговорку о том, что солдату лучше всего держаться подальше от начальства и поближе к кухне. Так вот, в Базе этот принцип не работал. Система, была устроена так, что столовая могла превратиться в настоящий кошмар даже для бывалого старшины. Проблема заключалась в хитром списании продуктов через солдатский суточный паек. База была подразделением обеспечения учебного процесса огромного военного училища, которое тогда назвалось Военным Университетом и включало в себя сразу несколько бывших Советских ВВУЗов. Наша маленькая солдатская столовая часто закрывала все недостачи и списания продуктовых остатков. Бойцов частенько кормили комбикормом - смесью нескольких круп и шкурой небритой свинины с салом, бигус, приготовленный из тушеной перекисшей квашеной капусты с той же свининой, был обычным явлением. А картофельное пюре по своей консистенции часто напоминало крахмальный кисель. У нас был в штатном расписании начальник столовой, но по факту эта должность, которую должен был занимать какой-нибудь подготовленный прапорщик, пустовала. Всем ведал заместитель командира части по тылу, тем более, что нагрузка у него была не велика. Сначала это был Подгородный, который был по натуре клептоман, потом им стал Резник, который был просто большой любитель выпить. Уж простите меня за откровенность. Им даже не мешал начпрод Ларченков – он же Ларик, который, при желании, мог совершенно свободно управляться со своим хозяйством, но почему-то этого не делал. Поэтому продуктовые недостачи были у нас в порядке вещей. За качество пищи дежурных драли нещадно. Хотя порой, из того, что было в наличии, повара не могли приготовить ничего, что хоть как-то было бы похоже на нормальную еду. Опять же постоянно хромала общественная гигиена. Кроме того, столовая была загадочным местом, в котором постоянно пропадала посуда. Исчезало все: алюминиевые ложки, вилки, ножи, тарелки и даже огромные пятидесяти литровые кастрюли. Крали их не ради металла, хоть алюминий в те годы, как, впрочем, и сейчас, был в цене. Посуду воровали по трем причинам. Первая и самая простая причина была в том, что каждый солдат просто хотел иметь собственную ложку. Вторая причина была в том, что посуду иногда брали с собой, а потом просто не возвращали. И третья причина заключалась в том, что посуду крали для того, что бы иметь возможность компенсировать последствия всех трех причин сразу. Вот так вот функционировала наша столовая в условиях не прерывного процесса воровства. Лишение премий по итогам несения службы в суточном наряде по столовой было обычным явлением.
Командование не оставляло попыток борьбы с этим безобразием, но делало это по командирски весьма оригинально. Проблему решали просто, ставили младшего офицера в наряд по столовой в качестве дежурного. А бывало, что туда хаживали даже и проштрафившиеся майоры. В большинстве случаев, это не решало проблемы, продуктовые недостачи как были, так и оставались, посуду продолжали воровать. Максимум на что мог повлиять офицер, так это на общий порядок в столовой, да и то если хотел. Многим просто надоедало гонять солдат, которые без нагоняя не спешили работать. С ними шла постоянная борьба, и чем ближе шло дело к их дембелю, тем острее была это противостояние. В то время, каждому из нас был положен продуктовый паёк, помимо еды в него еще входили сигареты. Кто из владельцев табачных компаний продавил в правительстве эту странную норму довольствия с легализованным табачным наркотиком. Я не курил и поначалу отдавал сигареты солдатам своей батареи, после первого наряда по столовой перестал это делать. С помощью дешёвых сигарет, я значительно упростил себе жизнь, когда стал поощрять ими наряд за несение службы. Критерий был прост, зампотыл и начпрод должны были быть довольны порядком, вся посуда к смене должна быть в наличии, а я не должен был напрягаться. Как правило, помогало. Если ни бегать ни орать, то этот наряд не сильно утомителен, в нем можно было даже не плохо выспаться, поэтому я во время службы предавался чтению художественной или технической литературы. И принципиально ничего не делал. Но однажды меня все-таки с треском сняли со службы. Дело было зимою девяносто девятого года. Университет и мы вместе с ним проходили плановую акредитационную проверку министерства обороны Украины. К нам понаехало множество проверяющих из числа старших офицеров министерства. В базе в этот момент царила обстановка всеобщего хаоса и неразберихи, которая только бывает при инспекторских проверках. Все писали какие-то бессмысленные конспекты, по утрам натирали и чистили не рабочую технику, которая к вечереру все равно покрывалась пылью от осыпающегося с потолка побелочного мела.
Нас после окончания рабочего дня могли часами держать на службе, ожидая очередного нашествия проверяющих. Люди были уставшие и озлобленные. И в этот момент я заступил в наряд дежурным по столовой. Зампотыл и начпрод куда-то спрятались, и мне пришлось отдуваться за все самому, включая внутренний порядок. И еще с докладом встречать проверяющего полковника. Я не выспался, был зол на начальство и зампотыла, который наорал на меня, и поэтому настроение у меня было паршивым. Завидев старшего офицера, я не стал встречать его у парадного входа, как того требовал от меня зампотыл. Я спокойно подошёл к нему и представился в обеденном зале:
- Товарищ полковник, я, согласно распоряжения, вышестоящего командования совершаю штатно должностное нарушение и выполняю в наряде по столовой обязанности сержантов и прапорщиков. Наряд занимается плановой подготовкой обеда согласно раскладке меню. Старший лейтенант...
- Так вы офицер? - удивился полковник. И как бы сам не веря своим ушам, аккуратно потянулся ко мне, и, приподняв ворот моей белой кухонной тужурки, удивленно произнес. - Действительно офицер.
Потом он на минуту задумался, совершенно опешив от моей наглости и добавил:
- Товарищ старший лейтенант, мне не о чем с вами разговаривать, знание вами устава внутренней службы ваш командир без меня проверить сможет. Я снимаю вас с наряда, позовите мне пожалуйста вашего зампотыла и начпрода. И можете заниматься дальше по своему плану.
Я вышел из обеденного зала и нашел этих двух, стоящих на улице, за дверью черного выхода. Увидев меня, они хором спросили:
- Что там?
- Меня сняли с наряда, - спокойно сказал я, снимая с себя белую тужурку, и вкладывая ее в руки начпрода добавил. - Идите, вас обоих в обеденном зале проверяющий ждет.
- Совсем старлей охренел, - пробурчал Резник, раздраженно выбрасывая в сторону, не докуренную сигарету. И уныло поплелся с начпродом на экзекуцию, которая его ожидала.